Неточные совпадения
— В мое время в комиссариате
взятки брали — вот так брали! — говорит дедушка. — Француз на носу, войско без сапог, а им и горя мало.
Принимают всякую гниль.
Все это знали и смотрели снисходительно, потому что прямых
взяток Полуянов не брал, а только
принимал иногда «благодарности».
…Без вашего позволения я не смел прямо отправить холст: в таких случаях всегда боюсь обидеть; не имея привычки брать
взяток, боюсь их и давать… [Тобольское почтовое начальство притесняло туринского почтового чиновника за то, что он
принял от М. П. Ледантю для отсылки в Петербург рукопись перевода «Мыслей» Паскаля. Холст посылался тобольскому начальству для умиротворения его.]
Шли дни. Разговор — по всей Москве, а в московских газетах ни строчки об этом ужасном факте. Ко мне зашел сотрудник одной газеты, человек весьма обделистый, и начал напевать о том, что я напрасно обидел фирму, что из провинции торговцы наотрез отказываются брать их чай и даже присылают его обратно. Он мне открыто предложил взять
взятку наличными деньгами и, кроме того,
принять на несколько тысяч объявлений для газеты.
— Не всегда, не говорите этого, не всегда! — возразил сенатор, все более и более
принимая величавую позу. — Допуская, наконец, что во всех этих рассказах, как во всякой сплетне, есть малая доля правды, то и тогда раскапывать и раскрывать, как вот сами вы говорите, такую грязь тяжело и, главное, трудно… По нашим законам человек, дающий
взятку, так же отвечает, как и берущий.
До тех пор мы будем иметь основание сказать только одно: да; если
взятка еще не умерла, то она существует в такой облагороженной форме, что лучше всего делать вид, что не
примечаешь ее.
К сожалению, не к чему было уже и присматриваться. Фермор видел, что его самого рассмотрели до дна и отставили, и вдобавок стала ходить какая-то сказка, будто он
принял какую-то шутку казначея за серьезное предложение ему какой-то артельной
взятки.
Каренин (продолжая читать). «Но к делу. Это самое раздваивающее меня чувство и заставляет меня иначе, чем как вы хотели, исполнить ваше желание. Лгать, играть гнусную комедию, давая
взятки в консистории, и вся эта гадость невыносима, противна мне. Как я ни гадок, но гадок в другом роде, а в этой гадости не могу
принять участие, просто не могу. Другой выход, к которому я прихожу, — самый простой: вам надо жениться, чтобы быть счастливыми. Я мешаю этому, следовательно, я должен уничтожиться…»
Или — у Кошихина есть такое известие о чиновниках: хотя, говорит он, за
взятки и положено наказание, и чиновники клянутся и крест целуют, чтобы посулов не
принимать, но «ни во что вера их и заклинательство: от прелести очей свои удержати не могут и руки ко взятию скоро допущают, хотя не сами собою, однако по задней лестнице через жену, или дочерь, или через сына, и брата, и человека, и не ставят того себе во взятые посулы, будто про то и не ведают» (стр. 93).
Для поддержания этого оказывается нужным делать безвозвратные займы,
принимать благодарности, брать
взятки; чтобы получать
взятки и благодарности, надо кривить душою в делах, при этом необходимо награждать негодяев и теснить честных людей и т. д.
Да, за свой труд, как всякий работник, врач имеет право получать вознаграждение, и ему нечего стыдиться этого; ему нечего
принимать плату тайно и конфузливо, как какую-то позорную, незаконную
взятку.
Сам
взятку принимает, а мошенником обзывает тебя…